– Завтра узнаем, – сказал директор, делая пометки в блокноте. – Что еще?

– На «Остердаме» должно быть человек пять наших людей – из УБТ...

– Боюсь, поздно, – покачал головой первый замдиректора. – Состав делегации утвержден на государственном уровне. Там и так двадцать спецов из Главного управления охраны...

– Да, – кивнул директор. – Мы подавали списки еще весной. Но попробуем... Это все?

– Пока да, – кивнул Виктор.

– Смотри. Потом предлагать что-либо будет уже поздно. А отвечать, в случае чего, придется именно нам...

– Но я же не знаю обстановки в Афинах!

– А кто ее знает? Тогда, значит, все. Готовься, Логинов. Служебный паспорт тебе оформят без проволочек. Билет закажем. Полетишь первым классом, как крутой воровской авторитет...

– Спасибо...

– Не за что. Назвался груздем, полезай в кузовок... Однако шутки в сторону. Мы на тебя, Логинов, надеемся! Спохватились, конечно, как всегда, в самый последний момент. Раньше этим нужно было заниматься – хотя бы за месяц... Но теперь говорить об этом поздно. Теперь, Логинов, вся надежда на тебя. На твою интуицию и профессиональное чутье. Так что не подведи нас... Приказ ясен?

– Так точно! Сделаю все возможное, товарищ генерал! – поднялся на ноги Виктор.

13

Греция, Салоники,

август 2004 года

Вахтенный матрос «Лазури» нырнул за угол надстройки и прошел к двери. С отменной ловкостью он скатился вниз по трапу, миновал узкий коридорчик на нижней палубе и условным стуком постучался в нежилую каюту. Замок приглушенно щелкнул, дверь приоткрылась. В щель на вахтенного уставились немигающие глаза.

– Давайте за мной, – вполголоса скомандовал матрос. – На причале стоит трейлер. Дверь открыта. Забираетесь в него и прикрываетесь брезентом. Все, пошли...

Вахтенный развернулся и направился к трапу. Нелегалы молча двинулись за ним. Общался матрос только со старшим группы. Причем за все время знакомства с вахтенным тот произнес всего несколько слов – по-русски и практически без акцента. Учитывая, что обычно нелегалы по-русски не понимали ни бум-бум, это было довольно странно. Как и то, что на традиционных мигрантов – афганцев, пакистанцев и прочих – эти совсем не походили. Но вахтенного это совершенно не волновало.

Выбравшись на палубу, он осмотрелся. Солнце уже скрылось за горой, на древние Салоники легли сумерки. Порт словно вымер. Жизнь переместилась в многочисленные питейные заведения, расположенные неподалеку в припортовом квартале и ближе к центру города. Момент для выгрузки был самый удачный.

Вахтенный повернулся и негромко сказал:

– Давайте...

Мигранты тут же вынырнули из надстройки и гуськом направились к трапу. Впереди шел старший, сзади – нога в ногу – двигались остальные. Причем двигались так, что палуба под их ногами практически не гудела. Это тоже было довольно странно, но вахтенного занимало другое.

Он вертел головой по сторонам, чтобы при появлении посторонних успеть вовремя подать знак опасности. Однако этого не потребовалось. Группа мигрантов словно специально тренировалась скрытно грузиться в трейлеры. Буквально за несколько секунд все было закончено. Дверь трейлера прикрыли изнутри...

Вахтенный облегченно вздохнул и прикурил сигарету. Мочаидзе, наблюдавший за происходящим сверху, из своей каюты, наконец отвернулся от иллюминатора.

– Все, Ангел, – сказал он. – Порядок.

Пройдя в угол каюты, мастер открыл сейф и извлек из него загодя приготовленную пачку денег. Подав ее греку, он сказал:

– Это твоя доля. Как всегда...

Грек покачал головой:

– На этот раз я возьму пятнадцать, Гога.

– Не понял?

– Охрану порта усилили полицейскими. Из-за Олимпиады. Так что риск выше...

– Но мы же так не договаривались!

– Когда мы договаривались, полицейских на воротах еще не было, – покачал головой Ангелос. – Если тебя это не устраивает, пусть выгружаются. Найдешь кого-нибудь другого...

Мочаидзе готов был придушить грека, но вместо этого улыбнулся:

– Хорошо, Ангел. Но в другой раз предупреждай меня заранее.

– Я всегда так и делаю. Но тут не моя вина. Форсмажор... – развел руками грек.

Скрепя сердце Мочаидзе отсчитал еще пять тысяч долларов и передал их алчному Ангелосу. Тот ловко проверил наличность и поднялся:

– И не обижайся, Гога. Я же не требую у тебя евро, хотя эти фантики, – грек тряхнул долларами, – постоянно падают в цене...

– Я не обижаюсь, Ангел, – протянул руку Мочаидзе. – Мы же деловые люди.

– Вот и отлично! – улыбнулся грек. – Мой телефон прежний. Если что, звони. Всегда рад иметь с тобой дело...

14

Греция, Пирей,

август 2004 года

Стоя у парапета, Виктор Логинов наблюдал за приближающимся к берегу рейдовым катером. Далеко в море виднелась громада судна «Остердам», зафрахтованного Олимпийским комитетом России на время игр. Из-за отсутствия достаточного количества гостиниц в Афинах именно на круизных судах должны были проживать многие олимпийские сборные и официальные делегации. План размещения этих судов в акватории Пирея был тайной за семью печатями. В результате Виктору почти за неделю пребывания в греческой столице так и не удалось узнать, какое именно место в акватории Пирейского порта будет выделено организаторами «Остердаму».

Это здорово нервировало Логинова, но поделать тут ничего было нельзя. Согласно сложившейся практике, за безопасность членов делегаций всю полноту ответственности несли именно организаторы очередной Олимпиады.

«Остердам» пришел на дальний рейд Пирея ранним утром. Формальности с осмотром судна и открытием границы заняли больше чем полдня. Солнце уже начало клониться к горизонту, но прохладнее от этого не стало. Ощущая, как под легкой рубашкой потеет спина, Логинов искренне сочувствовал атлетам. В такую жару не то что соревноваться и ставить рекорды, а даже просто передвигаться по греческой столице – настоящий подвиг.

Чуть поодаль стояли две посольские машины – «Мерседес» посла с триколором и «Ауди А8» для руководства олимпийской делегации. До постановки «Остердама» к «стенке» попасть с судна на берег можно было только на рейдовом катере.

Наконец он приблизился к причалу и резко сбросил ход. Дверцы «мерса» беззвучно распахнулись. К парапету шагнули посол и первый секретарь. В отличие от Логинова, они предпочитали дожидаться прихода катера в кондиционированной прохладе автомобильного салона.

– Наконец-то! – сказал первый секретарь, посмотрев на часы.

Посол подошел к Логинову:

– Вы с нами едете на обед, Виктор Павлович?

– Да нет, Андрей Ильич, – покачал головой Логинов. – Не до обедов. Я хочу со своим человеком предметно поговорить. За время перехода он должен был изучить слабые места, которыми могут воспользоваться террористы...

– Тьфу-тьфу-тьфу!.. – украдкой сплюнул через плечо посол.

Ему было уже далеко за пятьдесят, но они с Логиновым быстро нашли общий язык. Несмотря на свою профессию дипломата, предполагавшую неискренность и подозрительность, посол России в Греции оказался отличным мужиком. К прикомандированному к посольству Виктору он не относился как к досадному соглядатаю, навязанному руководством, поэтому они и поладили. Причем посол честно признался Виктору, что считает его миссию несколько искусственной – меры безопасности, предпринятые организаторами Олимпиады, были воистину беспрецедентными. Об этом посол как человек, не первый год живущий в Афинах, судить имел право. Вот и сейчас, оглянувшись по сторонам, можно было заметить несколько вооруженных греческих полицейских. Они охраняли причал рейдовых катеров, так что попасть на него постороннему было практически невозможно.

Наконец катер окончательно сбросил ход и подвалил к причальной стенке. Пока принимали концы, Логинов разглядел на корме катера голову Степана Горова – подчиненного Виктора, с которым он плечо к плечу трудился не первый год. Горов был единственным сотрудником УБТ, которого в последний момент задним числом удалось «втиснуть» в состав олимпийской делегации.